| Главная » Статьи » Опубликовано |
Из классики разведки
| Профессиональный психоз Ведущий «Взгляда» Александр Любимов и его соратники дали обширный сюжет из Калининграда, называя этот город Кенигсбергом, всячески подчеркивая его немецкое происхождение и с одобрением указывая на то, что Калининградская область уже начала активно заселяться немцами... Что побудило Любимова к такому «ходу»? Крайняя безответственность или чей-то политический заказ? Генерал В. Широкий, «Под колпаком контрразведки». Перлы шефа ЦРУ С кем работает разведка Чудаки и слабоумные вплотную примыкают к фальсификаторам в качестве источников неприятностей, людей, заставляющих разведку впустую тратить время... Паранойя — самый серьезный источник беспокойства. Поскольку сейчас очень много разговоров о шпионаже, неудивительно, что люди с задатками параноиков, потерпевшие неудачу в любви или просто не любящие своих соседей, изобличают друзей и врагов, конкурентов или даже местного мусорщика как советских шпионов. Во время первой мировой войны многие немецкие гувернантки, служившие в семьях на Лонг-Айленде, обвинялись в том, что они будто бы по ночам поднимали и опускали штору на окне, подавая тайные сигналы немецким подводным лодкам, всплывавшим у побережья... Или официант из «Эспланады» занимается шпионажем в пользу одной из стран за «железным занавесом». Видели, как он, отойдя в угол, потихоньку делал какие-то записи после того, как излишне долго обслуживал двух клиентов-работников государственного учреждения (вероятно, он писал им счет). Чудаки и слабоумные иногда ухитряются кочевать из одной разведки в другую. Как подбирать кадры Я даже обнаружил, что из хороших рыбаков получаются хорошие работники разведки. Подготовка, которой рыбак занимается перед ловлей, — учет погоды, освещенности, течения, глубины воды, выбор нужной приманки или насадки, времени дня и места лова, проявляемое им терпение— это составной элемент рыбацкого искусства, имеющий важное значение для успеха. Директор ЦРУ'Аллен Даллес, «Искусство разведки». Перлы шефа КГБ Оценка экономического положения Как-то весной 1985 года, помню, в колхозе имени Гастелло зашли в магазин, смешанный — промтоварный и продовольственный. Изобилие товаров поразило. В мясном отделе десятка полтора сортов колбасы, мясо— баранина, говядина, свинина— от 50 копеек до 1,80 руб. за килограмм, все свежее, парное. В молочном отделе чего только не было — масло нескольких сортов, сыры, творожная масса, молоко в различных упаковках, сметана в огромном бидоне вразвес, гастрономия— все что душе угодно, все в красивой расфасовке... Хлеб— черный, серый, белый, батоны, караваи, плюшки, рогалики, пирожные, огромных размеров торты. Цены на все низкие, больше на копейки, чем на рубли... настроение хорошее, жизнью довольны. ...Уже в то время все больше и сильнее мучили вопросы: так что же случилось? Зачем же так больно падать, чтобы потом с трудом подниматься? В голове вертелась фраза, сказанная бывшим директором ЦРУ США: «Господин Крючков, а социализм-то не такой уж плохой». Великий гуманист По поводу кражи из Вены перебежчика, военно-морского офицера Артамонова, скончавшегося в машине после инъекции сильного снотворного: «В конце концов главной причиной смерти явилось непредвиденное обстоятельство — больное сердце Артамонова, о чем мы не знали. Упомянутые же выше технические просчеты при проведении операции не оказались бы фатальными для здорового человека. Кстати, при вскрытии обнаружилось, что у Артамонова был еще и рак печени в довольно запущенной стадии, так что жить ему оставалось, по оценкам врачей, максимум полгода». Полет мысли Раздался звонок. Черненко тепло поздравил, спросил, чем живет советская разведка и ее сотрудники. Я ответил, что в принципе международная обстановка не настораживает, и все же есть над чем подумать во внешних делах, заметил, что торговать с нами в больших объемах Америка не собирается, на отмену эмбарго не пойдет, а вот Европа склонна развивать с нами торгово-экономические отношения. Председатель КГБ В. Крючков, «Личное дело». Самый прославленный разведчик Штирлиц получил шифрованную телеграмму: «У вас родился сын». Скупая слеза скатилась по щеке разведчика. Двадцать лет, как он не был на Родине. Штирлиц подумал. Ему понравилось, и он подумал еще раз. Штирлиц! Где вы научились так хорошо водить машину? — В ДОСААФ, — сказал Штирлиц и подумал, а не сболтнул ли он лишнего. Мюллер: — Штирлиц, на заднице русской радистки Кэт обнаружены отпечатки ваших пальцев. Как вы это объясните? Я-то объясню. А вот как вы объясните, каким образом вы их нашли? Мюллер: — Я всегда жалел, Штирлиц, что вы работаете не у меня. Штирлиц подошел к окну и высморкался в занавеску. Ему еще раз хотелось почувствовать себя полковником Исаевым. Предусмотрительность немца При входе в просторную комнату, обставленную хорошей мебелью и застеленную толстым роскошным ковром, посетитель оказывался напротив моего письменного стола. Слева находился столик с телефонами и микрофонами, связанными непосредственно с канцелярией Гитлера и другими важными местами, один телефон имел прямую связь с моим домом в Берлине, другой — с моею дачей в Херцберге. Микрофоны находились во всех стенах кабинета, под письменным столом и даже в одной из ламп — любой разговор, любой звук автоматически записывались. Окна были защищены специальными проводами, через которые в ночное время пускали электрический ток— это была часть защиты, сигнализация срабатывала, стоило лишь приблизиться к окнам, дверям, сейфу и вообще к моему кабинету. В течение тридцати секунд вооруженные охранники оцепляли весь район. Мой стол напоминал небольшую крепость. В него были вмонтированы два автоматических ружья, которые могли поразить любое место в кабинете целым градом пуль. Они были нацелены на посетителя и двигались за ним по мере приближения к моему столу. В случае необходимости я должен был лишь нажать на кнопку: оба ружья открывали огонь автоматически. Кроме того, я мог нажать на другую кнопку — тут гудела сирена, охранники окружали здание и блокировали все выходы. Вальтер Шелленберг, «Лабиринт». О профессиональной подготовке агентов В своей жизни я знал около дюжины агентов, но только в занятии одного из них я совершенно не сомневался, ибо он был неграмотным, не мог считать больше, чем до десяти, и единственным ориентиром для него была восточная сторона: он был мусульманином. Недавно я вспомнил о нем, когда присутствовал на судебном процессе о разводе, там судья подверг резкой критике частного детектива. Он тоже был неграмотным, ездил на велосипеде и диктовал свои наблюдения домохозяйке, которая была совершенно глухой. Жизнь — странная штука. Грам Грин. С писателями беда Всегда и везде тайная полиция питала особый интерес к писателям. Великий поэт и художник Уильям Блейк попал под подозрение лишь потому, что какой-то стукач по ошибке доложил в полицию, что он — военный писатель. Военный?! Почему военный?! Просто кто-то услышал, что Блейк назвал себя «художником миниатюристом», а послышалось— «художником-милитаристом». Шла война, и дом Блейка обыскали. По этому случаю Блейк даже написал гневный стих. На подозрении были и английские поэты «озерной школы» Кольридж и Уордсворт, жившие на берегу моря в провинции, к ним специально был заслан тайный агент, которому удавалось даже подслушивать их разговоры на пляже. Подозрения агента не оправдались, в своем донесении он писал следующее: «Меня информировали, что хозяин дома не имеет жены, а живет в одном доме с женщиной, которую выдает за свою сестру. У него имеется много складных стульев, которые он и его гости забирают с собой на дневные или вечерние прогулки на природе, у него есть также портфель, где лежат бумаги с заметками об увиденном. Я слышал, что они говорили о вознаграждении за эти заметки и очень внимательно следили за портфелем... Возможно, эти люди — субагенты, подчиненные какому-то чиновнику в Бристоле». Трудная жизнь началась у Дэвида Лоуренса, автора «Любовника леди Чэттерлей» и многих романов, когда он вместе с женой-немкой Фридой поселился в Корнуолле на юго-западном берегу Англии. Шла первая мировая, местные жители страдали шпиономанией и видели во Фриде и ее муже вражеских агентов, о чем постоянно доносили в полицию. Однажды полиция обыскала рюкзак, который нес Ло-уренс, но вместо фотоаппарата нашла там фунт соли. Местные жители «стучали» по любому поводу: когда Фрида вешала сушить белье на кусты, это истолковывалось как сигнал противнику, также сигналом сочли топку печи в доме, когда из трубы пошел дым. Один английский приятель, приехав в гости к Лоуренсам, с ужасом слушал, как они поют немецкие песни, тут в дверь постучали и вошел офицер с тремя агентами полиции. Они заявили, что сквозь шторы виден свет (на столе была хилая свечка, а окна были затемнены), и оштрафовали англичанина на 20 фунтов— огромная по тем временам сумма. Лоуренса эта бдительность местных жителей чуть не довела до психоза: однажды они с женой грелись на солнце у скал, настроение было отличное, радостная Фрида от избытка чувств побежала по берегу, размахивая платком. «Дура! Что ты делаешь? Остановись! — закричал Лоуренс. — Они решат, что ты даешь сигнал немцам!» Забавная история произошла с немецким писателем Томасом Манном, обысканном в лондонском аэропорту. Внимание привлек таинственный план с кубиками, очень похожий на диспозиции военных объектов. К разочарованию полиции, это была рассадка гостей в доме великого Гете в Веймаре, и Манну пришлось долго рассказывать о замысле нового романа. «Шпионы, которых я люблю и ненавижу» М. Любимов | |
| Категория: Опубликовано | Добавил: Webcrawler (18.02.2010) | |
| Просмотров: 1550 | Комментарии: 1 |
| Всего комментариев: 0 | |